Г. Р. Державин
ГИМН ЛИРО-ЭПИЧЕСКИИ НА ПРОГНАНИЕ ФРАНЦУЗОВ ИЗ ОТЕЧЕСТВА
(Извлечения)
Посвящен во славу всемогущего Бога, великого государя, верного народа, мудрого вождя и храброго воинства российского
Благословен Господь наш, Бог, На брань десницы ополчивый И под стопы нам подклонивый Врагов надменных дерзкий рог. Восстань, тимпанница царева, Священно-вдохновенна дева! И, гусли взяв в багряну длань, Брось персты по струнам—и грянь, И пой победы звучным тоном
Царя Славян над Авадоном.
Что ж в сердце чувствую тоску И грусть в душе своей смертельну? Разрушенну и обагренну Под пеплом в дыме зрю Москву. О страх! о скорбь! Но свет с эмпира Объял мой дух,—отблещет лира; Восторг пленит, живит, бодрит И тлен земной забыть велит. «Пой!»—мир гласит мне горний, дольний,—
«И оправдай судьбы Господни».
Открылась тайн священных дверь! Исшел из бездн огромный зверь, Дракон, иль демон змеевидный; Вокруг его ехидны
Со крыльев смерть и смрад трясут,
Рогами солнце прут; Отенетяя вкруг всю ошибами сферу, Горящу в воздух прыщут серу, Холмят дыханьем понт, Льют ночь на горизонт И движут ось всея вселенны. Бегут все смертные смятенны От князя тьмы и крокодильих стад. Они ревут, свистят и всех страшат; А только агнец белорунный, Смиренный, кроткий, но челоперунный, Восстал на Севере один,—
Исчез змей-исполин!
Что се? Стихиев ли борьба? Брань с светом тьмы? добра со злобой? Иль так рожденные утробой Коварств, крамола, лесть, татьба В ад сверглись громом с князем бездны, Которым трепетал свод звездный, Лишались солнцы их лучей? От пламенных его очей Багрели горы, рдело море,
И след его был плач, стон, горе!
Иль Галл, творец то злых чудес, Похитивший у ветры крылы, У доблести, у веры силы, Скиптр у царей, гром у небес, У правосудия законы? Убив народов миллионы, Изгнав к отечеству любовь, Растлил всех дух, оподлил кровь, Став хищна раб Наполеона,—
Возмнил быть царь вселенной трона?
Уже, как смрадных тучей пруг, Его летящи легионы Затмили свет, иль быстры волны Как рек пяти шумящих вдруг Чрез Неман прорвались преградный. Сам он, как тигр на трупы гладный, Предспеющий своей молве, Шагнул к Днепру, шагнул к Москве. Кровавы вслед моря струились
И заревы по свету рдились.
В стремленьи быстр, в бою жесток, Уже своей победой дмился, Что мы (с насмешкою хвалился) Бежим его и праха ног; Что быстрый полк его орлиный На дом Петра, Екатерины Возсядет скоро средь столиц И вкусит он от царских лиц, По жатве звучной, громкой славы,
В Петрополе, в Москве забавы.
Но, Муза! тайнственный глагол Оставь,—и возгреми трубою, Как твердой грудью и душою Росс ополчась на Галла шел; Как Запад с Севером сражался, И гром о громы ударялся, И молньи с молньями секлись, И небо и земля тряслисьНа Бородинском поле страшном,
На Малоярославском, Красном.
Там штык с штыком, рой с роем пуль, Ядро с ядром и бомба с бомбой, Жужжа, свища сшибались с злобой, И меч, о меч звуча, слал гул: Там всадники, как вихри бурны, Темнили пылью свод лазурный; Там бледна смерть с косой в руках, Скрежещуща, в единый мах, Полки, как класы, посекала
И трупы по полям бросала.
Бежит,— и пламенным мечом Его в тыл Ангел погоняет, Отвсюду ужасом смущает, След сеет огненным дождем. Встревоженный, взъяренный, бледный, Он с треском в воздух мещет стены, С кремлевского их рвав холма; С чела его в мрак искр косма, Сквозь дыма сыплясь, как комета,
Окрововляла твердь полсвета.
Бежит,—хотя и жажды полн К сокровищам неоцененным, В чертогах, в храмах похищенным; Но их и всех кидает он Друзей, больных без сожаленья. Сей гений—ищет лишь спасенья! Его страшит и ветров свист, И скрип дерев, и падший лист, В сердечных отзываясь недрах,
Как страшный гром во мрачных дебрях.
Бежит,— и видит наконец, Что за его все злодеянья Готовит небо наказанья, И падает его венец; Что, став пред собственным уж взором Кладбищным рать его позором, От глада, ран и мраза мрет.
О ужас! Галл здесь Галла жрет!
Но с сердцем Бонапарт железным
И сим смеется бедствам слезным!
Какая честь из рода в род России, слава незабвенна, Что ей избавлена вселенна От новых Тамерлана орд! Цари Европы и народа! Как бурны вы стремились воды, Чтоб поглотить край Росса весь; Но, буйные! где сами днесь? Почто вы спяща льва будили,
Чтобы узнал свои он силы?
Почто вмешались в сонм вы злых И, с нами разорвав союзы, Грабителям поверглись в узы И сами укрепили их? Где царственны, народны правы? Где, где германски честны нравы? Друзья мы были вам всегда, За вас сражались иногда; Но вы, забыв и клятвы святы,
Ползли грызть тайно наши пяты.
Так, дерзка Франция! и вы, С ней шедшие на нас державы! Не страшен нам ваш ков коварный, Коль члены мы одной главы. От хижин, церкви до престола И дети все до нежна пола Суть царски витязи у нас. Вы сами видели не раз, Как вел отец детей ко брани,
Как сами шли бесстрашно к казни.
А ваша где надменность слов И похвальбы Наполеона, Что к обладанью росска трона Не меч он нес, а пук оков? Где на монете, им тисненной, Тот царь Москвы, тот царь вселенной, Кто произнес толь дерзку речь, Что он, поколь наверх свой мечПетрова не положит гроба,
Не даст покою нам?… О, злоба!
О Росс, о добльственный народ, Единственный, великодушный, Великий, сильный, славой звучный, Изящностью своих доброт! По мышцам ты неутомимый, По духу ты непобедимый, По сердцу прост, по чувству добр, Ты в счастьи тих, в несчастьи бодр, Царю радушен, благороден,
В терпеньи лишь себе подобен.
Красуйся ж и ликуй, герой, Что в нынешнем ты страшном бедстве В себе и всем твоем наследстве Дал свету дух твой знать прямой! Лобзайте, родши, чад,—их, чада, Что в вас отечеству ограда Была взаимна от врагов; Целуйте, девы, женихов,Мужей, супруги, сестры, братья,
Что был всяк тверд среди несчастья.
…
Мамай, Жолкевский, Карл путь свят К бессмертью подали прямому Петру, Пожарскому, Донскому; — Кутузову днесь—Бонапарт. Доколь Москва, Непрядва и Полтава Течь будут, их не умрет слава. Как воин, что в бою не пал, Еще хвал вечных не стяжал; Так громок стран пусть покоритель,
Но лишь велик их, свят спаситель.
О, так! блаженство смертных в том, Чтоб действовать всегда во всем Лишь с справедливостью согласно, Так мыслить беспристрастно, Что мы чего себе хотим, Того желать другим. Судьбы Всевышнего, отняв скиптр у Бурбонов, По чертежу своих законов Взяв червя из червей, В сан облекли царей. Долг был его,— к чему был званный; Но он, нечестьем обуянный, Дерзнул Господню волю пренебречь, Не стерть ток слез, суд правый не изречь И быть отрекся миролюбным, Великим; но склоня свой слух ко трубным Он гласам, мнил быть и судьбе
Царь, Бог — и се не бе!
Не бе.— Но ты, монарх, блистай Твоей небесной красотою; То кротостью, то правотою Владей, пленяй и успевай Лук нацелять твой крепкий, сильный, Чрез все твои страны обширны Ко ужасу твоих врагов, И грозный строй твоих полков, Как туча молньями чревата,
Кругом возляжет царства свята.
Юг, Запад, Север и Восток Под твой покров прострут их длани, Уйдет вражда, умолкнут брани, В пшенице не взрастет порок; Цари придут к тебе на сонмы, Чтоб миром умирить их громы, И скромну власть твою почтут; Обымет совесть правый суд; Всем чувство в грудь вольется ново,
И Царство снидет к нам Христово.
И из страны Российской всей Печаль и скорби изженутся, В ней токи крови не прольются, Не канут слезы из очей; От солнца пахарь не сожжется, От мраза бедный не согнется; Сады и нивы плод дадут, Моря чрез горы длань прострут, Ключи с ключами сожурчатся,
По рощам песни отгласятся.
Но, солнце! мой вечерний луч! Уже за холмы синих туч Спускаешься ты в темны бездны, Твой тускнет блеск любезный. Среди лиловых мглистых зарь И мой уж гаснет жар; Холодна старость—дух, у лиры — глас отъемлет, Екатерины муза дремлет: То юного царя Днесь вслед орлов паря, Предшествующих благ виденья, Что мною в день его рожденья Предречено, достойно петь Я не могу; младым певцам греметь Мои вверяю ветхи струны, Да черплют с них в свои сердца перуны Толь чистых, ревностных огней.
Как пел я трех царей.
1812
Комментарии
Русские поэты об Отечественной войне 1812 года
Хронограф
Словарь исторических и мифологических имен, устаревших слов и выражений
Примечания.
Священно-вдохновенна дева… «У Давида и Соломона были хоры певцов, между которыми
и тимпанницы-девы. Здесь разумеется то же, что Муза». (Прим. Д.)
Что ж в сердце чувствую тоску… Современник вспоминал: «Я посетил старика Г. Р. Державина Гостей никого не было, как вдруг в комнату вбегает какой-то напудренный старичок со звездою и, задыхаясь от волнения, говорит: «Гаврило Романович, соберитесь с духом Москва отдана и третий день пылает в огне…» Державин как услыхал это роковое известие, закрыл обеими руками лицо свое и в комнате сделалась тишина, мы не смели прерывать безмолвной горести старца…» (Лорер Н. И. Зап. декабриста. Иркутск, 1984. С. 43).
Исшел из бездн огромный зверь… Ср. «Зверь исходит из бездны» (Апокал., 11,7; 13, 1). Здесь и далее Д. развивает традиционное для всей европейской монархической публицистики сравнение Наполеона с апокалиптическим зверем, дьяволом. Дракон, иль демон змеевидный… «„Змий древний, нарицаемый диавол” (Апокал., 12, 9).— Под видом змия здесь разумеется коварство». (Прим. Д.)
А только агнец белорунный… «,,3мий с агнцем брань сотворит, и агнец победит его” (Апокал., 17, 14). Здесь под видом агнца представляется христианская кротость и имеет отношение к тому, что царствующий император вступил на престол под знаком Овна». (Прим. Д.)
Как рек пяти шумящих вдруг… Державин имеет в виду, что войска Наполеона вступили в пределы России пятью колоннами.
В Петрополе, в Москве забавы… «Некоторые парижские дамы, по уверению Наполеона, писали к петербургским французским торговкам, чтоб они к Петрову дню (29 июня ст. стиля.— Н. О.) приготовили им платья для бала в Петергофе». (Прим. Д.)
С кремлевского их рвав холма… В ночь с 8-е на 9-е окт., после оставления Москвы последним фр. отрядом под командованием Мортье, взрывами были разрушены некоторые общественные здания и значительно поврежден Кремль; этот акт, не объяснимый никакими воен. мотивами, расценивался современниками как личная месть Наполеона.
И сим смеется бедствам слезным!.. «В письме доктора Рокруа к Граю (Сев. почта. 1812. № 99.— Н. О.) видно, что когда Наполеону пересказывали о подобных ужасных картинах, то он улыбался». (Прим. Д.)
И дети все до нежна пола… «Двенадцатилетние даже дети тайно от своих родителей убегали в ополчение, как-то сын покойного тайного советника Муравьева (будущий декабрист Никита Михайлович Муравьев.— Н. О.)». (Прим. Д.)
Как вел отец детей ко брани… «Генерал Раевский выводил вперед на сражение своих детей». (Прим. Д.)
Где на монете, им тисненной… «Уверяют некоторые, что будто в Москве выбита была, по приказанию Наполеона, монета или медаль, на которой изображен его портрет с надписью: „Мой мир и моя воля”». (Прим. Д.)
Не даст покою нам… «Отзыв Наполеона в разговорах о мире при вступлении в российские границы». (Прим. Д.)
И се не бе! (церк.-слав.)—и вот не стало его. Цитата из 36 псалма (ст. 36), приведенная в манифесте 25 дек. 1812 г.
Екатерины муза дремлет… Государственной деятельности императрицы Екатерины II Д. посвящены оды «Фелице» (1782), «Видение мурзы» (1783), «Изображение Фелицы» (1789) и многие др.
Что мною в день его рожденья Предречено… Д. имеет в виду свою оду «На рождение на Севере порфирородного отрока» (1780), написанную спустя два с лишним года после рождения Александра I.
Как пел я трех царей…—т. е. Екатерину II, Павла I и Александра I.
