А. Н. Майков
ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ
Не горят златыми льдами, Ни пурпурными снегами Средь небесной синевы Их венчанные главы; С ребр не плещут водопады; Бездны, воя и шумя, Не страшат пришельца взгляды,
Ни пугливого коня.
Но люблю я эти горы В простоте веселой их, – Их обрывы, их уборы Перелесков молодых. Там любил я в полдень жаркий В тишине бродить. Вдали Предо мною лентой яркой Волны резвые текли; Прилетал порой тяжелый, Звучный гул колоколов, И блистал, как бы с престола, Между долов и холмов, Сердце Руси православной, Град святой, перводержавный, Вековой—Москва сама. И сады ее густые, И пруды заповедные, Колокольни, терема, Кровель море разливное, И в торжественном покое Между ними, в вышине, Кремль старинный, сановитый, Наш алтарь, в крови омытый
И искупленный в огне.
С этих гор святой вершины Страшный миру исполин Устремлял свой взор орлиный На московские равнины И огни своих дружин. «Вот,—он мнил,— венец желанный, Плод трофеев и утрат! Мы отсюда дланью бранной Спеленаем север льдяный, Сдавим гордый Арарат! И пустынные народы Предо мной копье склонят, И до-полюсные воды У моих восплещут пят!.. Мне ль ты царство устрояла, Венценосная жена? Для меня ль ты насаждала Здесь величья семена? Я пожал их в бранном дыме: Царство Руссов мне дано! И заблещет днесь оно В европейской диадеме,
Как азийское зерно».
Так он мнил. Венец нетленный, Мира кровью окропленный, Зрел над гордой головой, И сжимал весь круг вселенной Скиптроносного рукой. А меж тем, угрюм и страшен, Мрак спускался на поля, И вокруг кремлевских башен
Кралась пламени змея.
1842
рис. Иванюк В.В.
СКАЗАНИЕ О 1812 ГОДЕ
(Бегство Наполеона из Москвы)
Ветер гонит от востока С воем снежные метели… Дикой песней злая вьюга
Заливается в пустыне…
По безлюдному простору, Без ночлега, без привала, Точно сонм теней, проходят Славной армии остатки, Егеря и гренадеры, Кто окутан дамской шалью, Кто церковною завесой — То в сугробах снежных вязнут, То скользят, вразброд сбираясь
На подъем оледенелый…
Где пройдут—по всей дороге Пушки брошены, лафеты; Снег заносит, трупы коней. И людей, и колымаги, Нагруженные добычей
Из святых московских храмов…
Посреди разбитой рати Едет вождь ее, привыкший К торжествам лишь да победам, В пошевнях, на жалких клячах, Едет той же он дорогой, Где прошел еще недавно Полный гордости и славы, К той загадочной столице С золотыми куполами, Где, казалось, совершится В полном блеске чудный жребий Повелителя вселенной,
Сокрушителя империй…
Где ж вы, пышные мечтанья! Гордый замысел!.. Надежды И глубокие расчеты Прахом стали — и упорно Ищет он всему разгадки. Где и в чем его ошибка?
Все напрасно!..
И поник он, и, в дремоте, Видит, как в приемной зале— Незадолго до похода— В Тюльери стоит он гневный; Венценосцев всей Европы Перед ним послы: все внемлют
С трепетом его угрозам…
Лишь один стоит посланник, Не склонив покорно взгляда
С затаенною улыбкой…
И, вспыливши, Император— «Князь, вы видите!» — воскликнул— «Мне никто во всей Европе Не дерзает поперечить: Император ваш — на что же
Он надеется — на что же?»
«Государь!» — в ответ посланник— «Взять в расчет вы позабыли, Что за русским государем
Русский весь стоит народ!»
Он тогда расхохотался,—
А теперь — теперь он вздрогнул…
И глядит—утихла вьюга, На морозном небе звезды, А кругом на горизонте
Всюду зарева пожаров…
Вспомнил он дворец Петровский, Где бояр он ждал с поклоном И ключами от столицы… Вспомнил он пустынный город, Вдруг со всех сторон объятый
Морем пламени…
А мира— Мира нет!..
И днем, и ночью Неустанная погоня Вслед за ним врагов незримых… Справа, слева—их мильоны
Там в лесах…
«Так вот что значит—
Весь народ!..»
И безнадежно В даль он взоры устремляет: Что-то грозное таится Там за синими лесами,
В необъятной этой дали…
1876
Лишь один стоит посланник… Имеется в виду инцидент на дипломатическом приеме в Тюильри 2/15 авг. 1811г., когда Наполеон резко упрекнул рус. посланника князя А. В. Куракина в несоблюдении Россией союзных договоров.
Вспомнил он дворец Петровский… Депутации от моcковских «бояр» Наполеон — по свидетельству графа Сегюра — тщетно ожидал 2/14 сентября на Поклонной горе у Дорогомиловской заставы. В пригородном Петровском замке, расположенном на Петербургском тракте, французский император провел три дня — с 4/16 по 7/19 сентября, вынужденный к этому пожаром, который угрожал основной резиденции — Кремлю. Историческая неточность эпизода объясняется, видимо, влиянием стихов из «Евгения Онегина» (гл.7, строфа XXXVII).
Комментарии
Русские поэты об Отечественной войне 1812 года
Хронограф
Словарь исторических и мифологических имен, устаревших слов и выражений
